– С вами двумя все ясно, – перебил перепалку, достойную детского сада, Уильям, – но куда вы дели Дороти? Картер, невеста от тебя все-таки сбежала, как я предсказывал?

Тот покосился на меня с мольбой в опухшем лице. Ежу было ясно, что он просто не в состоянии выдать ни одной оформленной мысли, которая не прозвучала бы полной ахиней.

– Физически Дороти с нами, но она совершенно не похожа на себя, – осторожно начала я и добавила: – Говоря «совершенно», я имею в виду, что ее родная мама не узнала бы, даже если бы напряглась. Нам повезло, что она сирота.

Уильям одарил меня убийственным взглядом.

– И где она?

Мы с Картером переглянулись, понимая, что прямо сейчас подошли к самой сложной части. Хорошо, что Брент-старший уже был подготовлен, в смысле, сидел.

– Знаешь, брат, это такая запутанная история… – промямлил мой сообщник.

– Она превратилась в жабу после того, как поцеловала Картера, и у меня не получается ее расколдовать, – напрямую объявила я, с наслаждением проследив, как Уильям поменялся в лице.

– Постой-ка, ты имеешь в виду ту самую жабу… – через паузу уточнил он, для чего-то ткнув пальцем в закрытую дверь. – Ту, которая домашний питомец?!

– Сейчас она уже кошка, – поведала я.

– Какая кошка? – выдохнул Уильям.

– Лысая. Кстати, она сбежала, – заметила я.

– То есть по нашему дому шарит лысая кошка, которая была жабой, которая до того была человеком?!

– Как-то так, – согласно кивнула я.

– Вы издеваетесь? – с надеждой глядя на икающего брата, уточнил он.

– Эволюция – страшная вещь, брат. Никого не щадит, – промямлил Картер. – Я сам видел. Она все время в кого-нибудь превращается, то в жабу, то в ящерицу, то в злобного демона.

– А еще эволюцией Дороти заразил он сам, – тут же заложила я главного виновника случившейся неразберихи.

– Из-за твоего мерзостного приворота! – взвился он.

– Именно мои привороты никого в земноводных не превращают! – парировала я. – Нечего к модисткам бегать! Не превратился бы в жабу, ничего бы не случилось…

– Тихо! – Уильям хлопнул ладонью по столу, отчего мы моментально заткнулись и уставились в его сторону в немом изумлении. – И когда ты вернешь Дороти нормальный вид, госпожа ведьма?

– Когда найдется Томми, – совершенно серьезно объявила я.

– Кто такой Томми?! – выказывая редкое единодушие, в унисон рявкнули братья.

– Чего вы кричите среди ночи? Флинта разбудите, – охнула я. – Томми – это исчадие ада, которому надо руки оторвать и сжечь, чтобы обратно не прирастил.

Последовала долгая пауза, намекавшая, что мои кровавые мечты о том, как четвертовать криворукого кузена, в головах братьев приживаться решительно отказывались и вообще-то мало чего объясняли. Подозреваю, что Бренты думали, будто я шучу.

– А поточнее? – сухо произнес Уильям.

– Он мой кузен.

– То есть у тебя еще и подозрительный родственник в наличии, – кивнул он, словно сделал мысленную пометку. – А имя, возможно, у тебя тоже есть?

– Эльза Анна Прицилла Доротея… – вздохнув, я принялась перечислять все свои тринадцать имен, по одному на каждое предыдущее поколение.

– А в этом списке фамилия имеется? – перебил меня Уильям.

– Нортон, – поспешил услужливо заложить Картер, а я-то надеялась, что они так удивятся бесконечному списку имен, что вопрос о фамилии задать побоятся.

– Да неужели? – ухмыльнулся старший брат, видимо, не меньше младшего наслышанный о моей семье.

– И теперь, когда вы знаете всю правду, то позвольте мне выловить Дороти, вернуться в лавку и начать активную деятельность по ее превращению…

– Нет.

– Как нет?! – выпалила я и одарила икнувшего Картера злобным взглядом.

– Если ты сейчас уедешь, то Флинт решит, что он не заслуживает поместья, раз до сих пор не женился. – Уильям кивнул на багрового лицом младшего брата, из-за икоты зажавшего нос двумя пальцами на манер прищепки. – Верни Дороти на законное место, а потом уезжай, куда твоя душенька захочет.

– Нет уж, хватит с меня семейных ужинов с жареными жабами, – презрительно фыркнула я. – Да я за всю свою жизнь не ела меньше и не колдовала больше, чем в вашем поместье последние два дня! Не выйдет!

– Картер, а как ты ее заставил приехать к нам? – словно меня не было рядом, спросил Уильям у младшего брата.

– Прокляну, – тихо, но веско пообещала я обоим, в последний момент проглотив ехидный вопрос, мол, а как вкушалась Вилли прелесть от проклятья честностью. Поперек сорванного скандалом горла не встала?

– Напишу жалобу на то, что нам угрожала ведьма Эльза Анна и дальше по списку Нортон, – мягко улыбнулся он. – У вас там за самоуправство, кажется, лицензии лишают?

– Да вы что, по одному учебнику шантажировать учились?! – взвыла я.

Хотела было вскочить, как девчонка, но вовремя вспомнила, что резкие порывы не к лицу грозной черной ведьме, держащей в страхе (ну ладно, в трепете) половину Сельгроса. С прямой спиной поднялась со стула, подтянула шелковый пояс на халате и с видом оскорбленной королевы пошагала к дверям. Жаль, без специального амулета не могла воспарить – вышло бы эффектно.

– Ты куда, госпожа ведьма? – позвал меня в спину Уильям.

– Спать! Куда еще? – огрызнулась я через плечо.

Добравшись до спальни, попыталась достучаться до Брит через зеркало, но кузина наотрез отказывалась выходить на связь. Злая, разочарованная и страдающая от бурлящего живота, прямо в халате Уильяма я упала на кровать и снова вырубилась, кажется, прежде чем прикоснулась к подушке. Что ж, стоило признать, в поместье Кросфильд спалось действительно отлично, никакой бессонницы, мучавшей меня в течение многих месяцев.

* * *

– Госпожа Дороти, пора вставать! – произнесла с непередаваемым ехидством экономка.

Закопанная в подушки, закрытая с головой покрывалом, даже на расстоянии я чувствовала, с каким удовольствием она распахнула занавески, рассчитывая впустить в сумрачную холодную комнату солнце… Однако злодейку ждало горькое разочарование.

– Как погодка, Мэри? – тихо спросила я.

– Туман, да такой густой, что даже двора толком не видно, – недовольно отозвалась она и моментально сделала подсечку, укладывая меня на две лопатки в войне за утренний сон: – Конюхи уже закладывают экипаж для прогулки.

– Мэри, скажите, для чего придумали прогулки? – не желала расставаться с сонной негой я.

– Для удовольствия.

– Какое может быть удовольствие, когда надо встать ни свет ни заря и ехать сквозь туман?

– Сейчас уже половина шестого утра.